Проклятие Тетрарха: Тиссая ч.3
Глава III: Испытания Тени
Ритуальный зал погружён в полумрак. Высокие колонны, словно тени древних жриц, вздымались к потолку, теряясь в темноте подземного свода. Лишь у алтаря мерцал фиолетовый свет — спокойный, зовущий. Тиссая стояла на коленях перед магистром Талботом, ощущая, как на плечи ложится невидимая тяжесть церемонии.
— Готова ли ты ступить за грань — туда, где начнётся твоя истинная суть? — спросил магистр, его голос звучал мягко, но неотвратимо.
Она кивнула.
— Тогда прими первое испытание. Принеси мне Кровавые Руны, оставленные последними слугами Шиллен, павшими в Кастлене. Лишь испив страх с их останков, ты сделаешь первый шаг к прозрению.
Тиссая отправилась одна. Разрушенный Кастлен — залы в руинах, тени прошлого, не знающие покоя, — встретил её ледяной тишиной. Среди останков древних воинов она сразилась с ожившими проклятиями — и лишь после битвы с последним из них её пальцы сомкнулись на гладкой, ещё тёплой от магии поверхности первой Руны.
Вернувшись в храм, она положила руны к ногам магистра. Талбот молча принял их и, не говоря ни слова, протянул свиток, запечатанный сургучом с оттиском полумесяца.
— Ты прикоснулась к страху мёртвых. Но следующий шаг требует большего. Ты покинешь тень родной земли и войдёшь в мир, где всё будет против тебя — даже свет.
Отправляйся в королевство людей. В городе, что зовётся Глудин, живёт светлый эльф по имени Адониус. Он хранит знания, забытые даже здесь. Отдай ему этот свиток и следуй указаниям.
Тиссая замерла. Покинуть деревню… Впервые. Её с детства пугали рассказы о внешнем мире — огромном, шумном, полном опасностей и непонимания. Тем более странным казалось то, что её путь зависел от Светлого.
Путь в Глудин оказался долгим и тревожным. Она пересекала леса, затаиваясь в тенях, когда мимо проходили людские отряды. Один из караванов, направлявшийся к побережью, согласился довезти её до окраин города.
Глудин встретил морским ветром, запахом соли — и чем-то ещё: суетой, криками торговцев, звоном стали и чужими взглядами. Её чёрный балахон привлекал внимание. Здесь она была чужой.
Тем не менее, адрес, указанный в свитке, вывел её к каменному зданию на окраине. Там, в тишине, среди книг и амулетов, жил он.
Адониус.
Светлый эльф, как из древних преданий — высокий, с лицом, будто высеченным из лунного камня. Волосы струились, как свет, голос был чист и ровен, но в нём слышалось недоверие.
— Тёмная… и всё же ты стоишь передо мной. Значит, Шиллен по-прежнему шепчет своим избранным.
Он принял свиток и, не дожидаясь её слов, продолжил:
— Я знал, что этот день настанет. Моя роль — передать тебе то, что нельзя вручить без испытания. Тебе предстоит пройти сквозь пепел забвения. Там, где даже воспоминания боятся ожить, ты найдёшь то, что ищу я — и то, что ищешь ты.
Отправляйся в Руины Страданий. Когда-то это была процветающая деревня на границе леса и равнин. Но война с Грацией испепелила эти земли. А потом пришёл Белеф со своими опытами… и не осталось даже тех, кто не мог уйти. Старики ушли последними. С тех пор туда не возвращался никто.
Тиссая слушала, затаив дыхание. Имя Белефа она знала — в деревне о нём шептались, как о чуме в обличье мага.
— Среди пепла и боли ты найдёшь то, что я ищу. Испепелённые Кости. Останки тех, кто умер без прощения, но в ком сохранилась вера. Их прах — ключ к Книге Андариэль.
Путь в Руины был долгим. Каменные колодцы, выжженные поля, покосившиеся остовы домов… даже птицы здесь не пели. Ощущение безысходности проникало в кожу. Время не шло — оно гнило.
Но она шла. В самых глубинных залах, среди обрушенных стен и погасших век назад факелов, Тиссая нашла урну, покрытую письменами, знакомыми лишь тем, кто знал голос Шиллен.
Она узнала их — отголоски символа, что явился ей на экзамене. Здесь, среди пепла, покоились Испепелённые Кости.
Когда она коснулась урны, воздух сжался — словно сама смерть задержала дыхание.
Вернувшись, Тиссая вручила урну Адониусу. Он молча принял её, склонил голову. На мгновение его лицо омрачилось — то ли воспоминанием, то ли почтением.
— Ты прошла. Прими это.
Из-под мраморной плиты он извлёк Книгу Андариэль — древнюю, с обложкой, будто вырезанной из тени. Она дрожала в её руках, как живая.
— Не открывай её здесь. Её знание — для тех, кто готов пройти сквозь Ночь. Возвращайся. Последняя ступень ждёт тебя дома.
Путь назад был труднее. Не потому, что изменились тропы — изменилась она. Пепел Руин Страданий прилип к её душе, заставляя иначе смотреть на мир. Всё за пределами деревни казалось ярче, страшнее, живее.
Она вернулась в сумерках. Деревня, скрытая в каменной утробе, казалась прежней — но теперь её взгляд улавливал тонкие течения магии в самых её глубинах. И где-то в этих тенях её ждала последняя ступень.
Сидра ждала у чёрного бассейна. Её силуэт, застывший, как изваяние из обсидиана, отражался в водной глади, где небо сменяла бездна. Её взгляд встретился со взглядом Тиссаи — и в нём было всё: испытание, признание, молчаливое понимание.
— Ты прошла путь, — произнесла она, и слова, как дым, растворились в воде. — От крови, что кричит, до праха, что молчит, к знанию, что дышит тьмой. Теперь ты готова услышать голос, который нельзя заглушить. Но остался последний шаг.
Как по зову, вода затрепетала. Из глубины всплыл тёмный предмет, окутанный вихрями теней. Сидра вынула его — Сферу Хаоса, чёрную, как зрачок самой богини, хрупкую, как дыхание.
— Протяни руку.
Тиссая подчинилась, и когда сфера коснулась её ладони — вспыхнула тьма. Не пугающая, но очищающая, как долгожданный дождь.
Она увидела себя — стоящей перед затянутыми цепями вратами, откуда исходил зов. Увидела символ, выжженный на небе. Услышала голос — древний, растворяющий слова:
— Ты прошла путь:
от крови, что взывала из костей павших,
к пеплу, что помнил боль и не знал покоя,
и к знанию, что не просит — но требует.Тебя звала Шиллен — и ты услышала.
Тьма открылась — и ты не отвела глаз.
Боль пришла — и ты не отвернулась.Вот Печать. Не ключ и не дар —
но знак того, кто может быть сосудом.
Протяни руку, дитя безмолвия.Ты увидишь то, от чего отворачиваются.
Услышишь то, что другие сочтут безумием.
Будешь говорить голосом, что не принадлежит тебе.Слушай, Оракул, ибо ты — не пророк.
Ты — предупреждение.Там, где мрак станет плотью,
ты будешь свечой, что не греет.Там, где свет окрепнет в ненависти,
ты станешь тенью, что не предаёт.И когда цепи сдвинутся —
ты вспомнишь, зачем была избрана.
Сфера исчезла. Свет вернулся. Только тёмные круги на воде и пустота в груди напоминали о произошедшем.
Сидра смотрела спокойно:
— С этого момента ты — Оракул нашей Богини. Оракул Шиллен. Ты будешь слышать то, что отвергнуто. Видеть знаки, которые другие отрицают. Говорить голосом, которому суждено напоминать.
Она уже собиралась уйти, но, задержав шаг, обернулась:
— И помни. Не каждое знание открывают в одиночку. И не всякую тьму можно разделить с другим.
Когда Тиссая вышла из храма, над деревней сгущалась ночь. Но не та, что прежде — в этой чувствовалось дыхание перемен. Всё, что было, осталось позади. Всё, что будет — уже ждало.
А из глубин деревни доносился первый удар барабана. Начиналась Тёмная Месса.
